Схема Уэса Андерсона

Есть такие фильмы, от которых еще до выхода в прокат знаешь чего ожидать благодаря неповторимому почерку автора и постоянству стиля. Так можно сказать и про новый проект Уэса Андерсона «Финикийская схема». В нем есть все, чем характерен почерк режиссера: безупречная симметрия в каждом кадре вне зависимости от ракурса, красочная палитра, напоминающая ретро-плакаты, гротескность и ирония сюжетных моментов и, конечно, впечатляющих масштабов в своей звездности и именитости актерский состав, возглавляет который здесь Бенисио дель Торо.

По сюжету, экстравагантный магнат Жа-Жа Корда неоднократно становится жертвой покушений, последнее из которых едва не стоит ему жизни. В попытке защитить и сохранить бизнес-империю Корда затевает грандиозный план «Финикийская схема», привлекая к нему свою дочь-монахиню Лизл (Миа Триплтон). Странную парочку, не питающую глубоких родственных чувств друг к другу, ожидают столкновения с многочисленными врагами и сражение за будущее семьи, бизнеса и всей Финикии.

Андерсон всегда был очарован неблагополучными семьями. Он возвращался к этой теме снова и снова, и «Финикийская схема», 12-я полнометражная картина режиссера, которая при этом описывается как шпионский фильм, сюжетно разворачивающийся на фоне политической борьбы, не является исключением. На протяжении всего хронометража Андерсон исследует отношения неполной, странной и действительно дисфункциональной семьи, давая при этом шанс отцу и дочери найти ту самую близость, которой они всегда были лишены. Режиссер также задает вопросы о религии и размышляет обо всех философских неопределенностях жизни, делая это через любопытные декорации и сцены, от черно-белого суда во сне до долгих, но при этом каких-то отрывистых в манере исполнения диалогов между Лизл и Жа-Жа.

Бенисио сказал, что согласился на роль Жа-Жа, основываясь лишь на 20 страницах сценария, который Уэс прислал ему, — это как раз была первая совместная сцена его персонажа с дочерью. «Эпизод был таким насыщенным и подробным, оригинальным, смешным и в то же время грустным, — делится Дель Торо. — Выглядело так многослойно. Я, как и любой актер, ищу именно такие роли. Когда они приходят, ты просто вцепляешься в них зубами и не отпускаешь».

Вообще, актерский состав с каждым фильмом режиссера как будто все больше раздувается — конца-края нет списку легендарных и заметных имен артистов, задействованных в картине. И неважно, сколь значительны их роли, — каждая из них колоритна и цепляет внимание фактурностью и гротескностью (которой, впрочем, прошита вся лента). Где еще, к примеру, вы увидите тандем Тома Хэнкса и Брайана Крэнстона в роли инвесторов-калифорнийцев, играющих на спор в баскетбол, чтобы решить важнейший финансовый вопрос, который может стоить состояния? Или Бенедикта Камбербэтча с кустистыми бровями и окладистой седеющей бородой, комично прыгающего по лестнице в попытке убить оппонента.

То, что делает фильмы Андерсона такими узнаваемыми, в «Финикийской схеме» соблюдено безукоризненно. Та самая идеальная симметрия, неважно, сверху или сбоку, общим или крупным планом снят кадр, присутствует на протяжении всего фильма в большинстве сцен. Такая приверженность манере съемки одновременно и восхищает, и заставляет задаваться вопросом, насколько сложно придерживаться выбранного приема ежесекундно. Возможно, когда-нибудь нам (и самому режиссеру) надоест смотреть на одни и те же приемы. Но пока мы идем в кино или включаем на своих экранах его фильмы, точно зная, что хотим увидеть именно эту иронию, именно такие преувеличенные образы героев, сцены за гранью абсурда, сдержанную драму и неповторимый, знакомый визуал. Старый добрый Уэс Андерсон, мы готовы возвращаться к тебе вновь и вновь за твоим стилем и твоими излюбленными темами.